«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как раз это оказалось для Нормана непосильной задачей.
Фаулеру страшно хотелось поделиться своей потрясающей тайной с Вероникой. Иногда он ловил себя в самый последний момент – еще чуть-чуть, и все раскрылось бы. Однако всякий раз он успевал прикусить язык. Впрочем, теперь он не особо зазывал девушку к себе в гости – по дому туда-сюда слонялся Норман, постоянно что-нибудь подлаживая в той или другой комнате. Зато в голове Фаулера проносились яркие картины прекрасного будущего. Он видел Веронику в норковой шубке и жемчугах, а себя – во главе финансовых империй, построенных на необычных талантах Нормана и на его поистине необычайном послушании.
Вполне возможно, что послушание это объяснялось физической слабостью гостя. Казалось, вся его энергия, без остатка, уходила на дыхание и еду. А после решения какой-либо задачи Норман был вообще ни на что не способен – день или два он буквально с ног валился и, лишь как следует отдохнув, мог взяться за выполнение очередного задания. Но Фаулер ни капельки не возражал. Наоборот, самым страшным стало бы выздоровление Нормана, его приход в норму…
Деньги исправно поступали – даже притом, что Фаулер был начисто лишен какой-либо деловой жилки. Хотя при таком количестве идей это уже не имело значения.
Теперь, когда в кармане начали шуршать купюры, Фаулер почувствовал себя несколько увереннее и начал осторожно выведывать, не пропадал ли кто за последнее время. Ему нужно было убедиться, что на пороге его дома не появится откуда ни возьмись возмущенная родня с требованием вернуть денежки взад. Первым делом он пытался вызнать что-либо у Нормана, но тщетно.
Норман просто не умел говорить. В его голове не существовало понятия связности, там не было места логике. Он мог произносить слова, но не сплетать их воедино. И похоже, это его очень беспокоило. Ему как будто нужно было что-то донести до Фаулера, нечто крайне важное, поэтому всякий раз, набираясь сил, он предпринимал очередную попытку – и всякий раз терпел неудачу.
Да и Фаулер не особо жаждал его слушать. Стоило Норману немножко выкарабкаться из пропасти изнеможения, как ему тут же поручали очередную работу. Порой Фаулер и сам недоумевал: казалось бы, ну что он так боится услышать? Однако потом понял…
Норман мог пытаться рассказать, как его можно вылечить.
А вскоре Фаулер сделал еще одно весьма неприятное открытие. Несмотря ни на что, Норман с каждым днем становился сильнее.
Как-то раз он возился с новым виброшлемофоном, позднее названным «Головотроном», когда вдруг отложил инструменты в сторону и воззрился на Фаулера весьма пронзительным и живым взглядом.
– Больно, – с трудом произнес он. – Я… знаю… работа!
Это прозвучало как вызов. Решительным движением Норман отодвинул инструменты еще дальше.
У Фаулера подступил комок к горлу, и он хмуро уставился на пустоту, что посмела выйти из повиновения.
– Хорошо, Норман, – сказал он примирительно. – Хорошо. Ты закончишь работу и отдохнешь. Но сначала нужно ее закончить. Ты должен закончить работу, Норман. Понимаешь? Ты должен закончить…
Конечно, это была чистая случайность – ну или почти случайность, – что работа оказалась гораздо сложнее, чем представлял себе Фаулер. Норман, всегда беспрекословно подчинявшийся, если ему медленно повторить приказ несколько раз, проработал допоздна.
И к концу он был так измучен, что не мог ни говорить, ни двигаться три дня кряду.
Собственно говоря, как раз «Головотрон» стал поворотным моментом в карьере Фаулера. Сначала он этого не осознал, но позднее, оглядываясь на прошлые годы, понял: то была его первая серьезная ошибка. Первая, если не считать той, когда – еще в самом начале истории – он перетащил Нормана через порог своего дома.
Фаулеру пришлось отправиться в Вашингтон разбираться с очередным нарушением патента. Некая крупная фирма прослышала о «Головотроне» и решила (по крайней мере, так считал Фаулер) украсть новинку. Фаулер был абсолютным профаном в технике, однако в своей нынешней форме «Головотрон» не мог быть запатентован, вот конкуренты и пытались протолкнуть собственное похожее – или украденное – изобретение.
Надо было как-то выкручиваться, но он, Фаулер, в Вашингтоне, а Норман… И тогда Фаулер позвонил в агентство «Кори». Междугородние видеофоны на рынок еще не выбросили, так что видеть лица Вероники он не мог. Зато он вполне способен был представить себе его выражение.
– Но у меня же работа, Джон! Я не могу все бросить и мчаться к тебе домой.
– Пойми, Вероника, это дело на сто тысяч баксов. Я… просто мне больше некому довериться.
О главной причине своего доверия ей он, разумеется, промолчал. Умом Вероника вовсе не блистала.
В результате Вероника все-таки поддалась на уговоры. Ей всегда нравились тайны, а он тонко намекнул на внутрикорпоративный шпионаж и кровавые разборки на Капитолийском холме. Он объяснил ей, где лежит ключ, и она бросила трубку. От волнения Фаулер грыз ногти и едва удерживался, чтобы не пить больше одного бокала виски с содовой в полчаса. Казалось, прошли годы, прежде чем он услышал звонок.
– Да, Вероника?
– Так, я возле дома. Ключ был на месте. Что теперь?
У Фаулера было время разработать план. Он положил карандаш и блокнот на специальную полочку перед собой и сдвинул брови. Возможно, это рискованно, но…
Но он собирался жениться на Веронике, так что риск не так уж и велик. А до правильных ответов она никогда не додумается.
И он рассказал ей о комнате без окон.
– Там мой слуга Норман. У него не все дома, зато он отлично разбирается в механике. А еще он глуховат, так что тебе придется повторять все раза по три.
– Может, мне лучше убраться отсюда? – хмыкнула Вероника. – А то ты сейчас скажешь, что у него мания убийства.
Фаулер нервно хохотнул и продолжил:
– На кухне ты найдешь коробку. Она лежит в красном буфете с синей ручкой. Коробка тяжеловата, но, думаю, ты справишься. Принеси ее Норману и скажи, чтобы он сделал «Головотрон» с новой схемой.
– Ты что, пьян?
Фаулер чуть было не укусил трубку, однако вовремя взял себя в руки. Внутри он весь кипел.
– Вероника, это не розыгрыш. Я же тебе сказал, это очень важно. Сто тысяч – это не шутка. У тебя есть карандаш? Записывай. – Он продиктовал ей технические
